«Иногда в какой-нибудь известной арии - Nessun dorma, или песенке герцога, или арии Ленского, - где после последней ноты певца ещё следует музыкальное сопровождение, то ли от того, что здесь традиционно нужно аплодировать, или из-за избытка эмоций, зрители начинают сразу выражать свою благодарность. Но более ценно было бы дослушать номер до конца, до последней ноты, даже ещё немножко остаться в моменте тишины, чтобы полностью погрузиться в целостность этого момента. Часто я наблюдаю такое в Вене, в Берлине – публика знает – всё до последней ноты и между куплетами никогда никто хлопать не будет. Это было очень давно, когда я сам ещё мало был знаком с театром, мне казалось, завершился аккорд – всё можно хлопать. Но последние 5-7 лет я наблюдаю, что публика более образованная, чем я лет 15 назад.
У меня был концерт в Китае, по ощущениям шёл он прекрасно. Мои коллеги пели замечательно, у меня что-то получалось, но зрители были очень спокойные, и мне в какой-то момент показалось, что может быть что-то не так, может быть мы что-то не то делаем? Но когда концерт закончился, был шквал эмоций, криков и аплодисментов. Очень многое зависит от менталитета страны, в которой выступаешь».
