Что происходит в душе, когда близкий человек улетает в космос, так ли важны звёздные исполнители для успеха фильма, передаётся ли талант по наследству, какую роль в карьере сыграла служба в армии – об этом и многом другом режиссёр, продюсер, народный артист России Алексей Учитель в проекте «Persona grata».
Ваша карьера практическая началась со службы в армии?
- Я за семь месяцев там снял, по-моему, восемь фильмов. Причем был и оператором, и режиссёром, и осветителем. Ездили-летали по всему округу, даже за Полярный круг зимой. В общем, довольно тяжёлые условия были.
Еще в армии была интересная история. Я попал сначала в рембат, где танки ремонтируют. И когда наступил дембель, меня вызвали в штаб, вручили военный билет, а в нём я - мастер по ремонту танков. Говорю: «Какой мастер, я только первые два месяца чему-то учился. Призовут меня и что я буду делать? Вы знаете, чем я занимался. Пускай ищут мне профессию». Еще две недели мне пришлось просидеть в части, но профессию нашли. У меня было написано - «кино- фотокорреспондент». Нашлась военная специальность.
Уже на родной студии документальных фильмов по итогам службы я снял короткую картину без единого слова. Я видел и сам испытал, когда садишься в небольшую яму, сантиметров 20 глубиной, на тебя едет танк, ты кидаешь гранату, потом ложишься в полный рост, а он над тобой проезжает. Я видел, как ребята-новобранцы реагировали. Страшно реально. Чуть-чуть водитель не так поведет и всё. Картина была короткая - 10 минут. Только крупные лица. Она даже была на нескольких международных фестивалях.
У вас и острые ощущения, и профессия, и способность оказываться в разных ситуациях, видимо, по мужской линии по наследству передаётся. Ваш папа был режиссером, снимал во время войны…
- Папа снимал и финскую войну, и блокаду Ленинграда, все 900 дней. Снимал и как режиссер, и как оператор. Его фильм на Нюрнбергском процессе показывали. Он один из трёх документалистов, кто получил звание народный артист Советского Союза.
Когда в титрах фильма указан Илья Учитель, как вы оцениваете талант этого режиссёра?
- Строго оцениваю, может быть, даже слишком. Он же проходил мой путь. Когда я пришел на студию после ВГИКа, мой отец был в расцвете. Конечно, мне было тяжело, как и Илье, потому что у тебя такой папа. Надо было сразу резко показать, что ты можешь. Илья снял первую полнометражную картину, и она на Кинотавре получила два приза. Естественно, я не мог никак вмешаться.
Сейчас он закончил съёмки очень масштабной картины по знаменитому мультфильму «Летучий корабль». У него такой актёрский состав, что даже маленькие роли играют большие артисты. Это же надо, чтобы они тебя помимо уважения еще слушали и прочее. Он как-то сумел, нашёл общий язык.
Почему такой выбор – «Летучий корабль», знаменитый мультфильм, который каждый из нас помнит с детства, уже чётко устоявшиеся ассоциации. Желание мультипликационную картинку сделать реальностью?
- Сейчас любят смотреть такое кино. Выходят и «Чебурашка», и «Бременские музыканты». Это закономерный процесс, потому что другие технологии. И всё-таки мультфильм - это всего 15 минут. Какие-то вещи сохраняются, но всё равно - это другое. Илья очень увлечен. Сейчас только закончились съёмки. Было построено четыре огромных павильона на Мосфильме, потом были натурные съёмки. Строили и корабль, но, конечно, будет много графики, без этого не обойтись. Фильм должен выйти в конце следующего года, перед Новым годом.
Вы сказали, когда хорошие артисты идут к режиссеру, это степень доверия и уважения, надежды на результат. А если брать в целом российское кино, это всё-таки артисты идут на режиссёра или, наоборот, режиссёр пытается собрать такой звёздный состав артистов для того, чтобы фильм привлёк зрителей, потому что для нас начинается кино с афиши.
- Вы знаете, за исключением одного-двух-трёх актеров, зрителю почти всё равно, кто играет в кино. Для телевизионного зрителя это более важно. Не секрет, что телевизионная аудитория намного старше, система звёздности там важна для прогнозирования успеха. В кино же многое зависит от драматургии. Например, фильм «Прогулка». Там должны были быть все неизвестные, потому что это люди с улицы. Хотя знаменитые артисты там тоже есть, у меня весь театр Фоменко снимался в малюсеньких ролях.
В работе со знаменитыми, потрясающими актёрами мне интересно увидеть и попытаться дать им какое-то совершенно новое звучание, не использовать штамп. К сожалению, часто этим пользуются, особенно в сериальной продукции. Хотя сейчас и это направление сильно в России, уровень поднялся.
Я для себя в последнее время определила уровень успешности фильма так: выходя из зала, начинаю искать этого героя, если фильм основан на реальных событиях. Я хочу продолжения истории, либо предысторию. И, действительно, есть такие фильмы, когда после сеанса ещё несколько часов мы углубляемся в тему. Что для вас является критерием успешности фильма?
- Любой режиссер, я убежден, мечтает получить и Оскар, и Канны, и Кинотавр, и быть еще успешным у зрителей. Почти невыполнимая задача. Конечно, хотим, чтобы больше смотрели. Но есть внутренние критерии у каждого. Мой лозунг давно известен - высокохудожественное кино. Качество, я имею в виду. Для широкого зрителя это совпадает крайне редко. Но стремиться к этому надо. И такое, слава Богу, бывает.
Вы из Петербурга, где дождь скорее правило, чем исключение. У вас есть истории, связанные с дождём?
- В Петербурге дождь практически не замечаешь. Для меня, скорее, это связано с кино. Мы на «Прогулке» снимали эпизод с дождём. Была очень эмоциональная сцена. Мы снимали целый месяц, в августе, и не было дождя, такое странное явление для Петербурга. Мы привезли три пожарные машины, которые этот дождь делали. Снимаем первый-второй-третий дубль – ничего не получается. Спрашиваю у Иры Пеговой: «В чём дело? На репетиции всё было отлично». Она говорит: «Мало воды». На завтра заказываем еще две дополнительных машины и поливали они примерно так же, но их было больше. Ира Пегова с первого дубля сыграла замечательно. Поэтому дождь иногда влияет на то, какой будет результат в кино.
У нас есть традиция – герой рассказывает о своей любимой книге. Сегодня у нас на столе лежит «Мастер и Маргарита». Как правило, мы, читая книгу, ассоциируем себя с персонажами, причём в таких книгах, как у Булгакова, мы очень часто в течение жизни меняем героев, с кем мы себя ассоциируем, потому что взрослеем, по-другому смотрим на жизнь. Сегодня вы Воланд или Мастер?
- Меня часто спрашивают о любимом фильме, книге. Но сегодня это может быть одна, а через неделю другая. Скажем, когда я прочитал «Мастера и Маргариту» в школе, уже тогда на меня это очень подействовало. Это, действительно, самая читаемая книга не поддающиеся экранизации. Формально они есть, но всегда что-то случается, поэтому очень опасно за неё браться.
Если говорить обо мне, то я, наверное, сочетание Мастера и Воланда, потому что во мне есть бесы, которые иногда мешают, иногда без них невозможно, и Мастер, потому что я тоже человек ранимый, есть в моих мечтах то, что не осуществилось. В кино, кстати, есть один сценарий. Поэтому скорее и то, и другое. Как ни парадоксально, очень часто сюжет в фильме каким-то образом переходит в жизнь. Уже не раз это замечал. Вольно или невольно какие-то параллели происходят.
Я тоже проведу небольшую параллель. Позволю себе. Маргарита летала на метле. Ваша «Маргарита» позволила себе улететь с планеты. Мама ваших детей побывала в космосе. Как вы наблюдали за этим? Что чувствует папа, оставаясь на земле с детьми, когда мама улетает в космос? У нас даже автомобиль - источник повышенной опасности, что уж говорить о космическом корабле?
- Да, мы были с детьми на Байконуре во время запуска. В Москве, когда они прилетели, позволили только мне и старшей дочери Ане встретить Юлю у самолета, очень строго всё. Я, кстати, был противником этого полёта, но Юлю не остановить. Кстати говоря, мне кажется, это недооценили, хотя это подвиг не меньше, чем у профессиональных космонавтов.
Но дело не в этом. Каждый день во время полёта Юле разрешали выходить с нами на связь на 10 минут. Примерно после 11 вечера. И вот день на третий или четвёртый Маша, младшая дочь, прыгала по квартире и сломала руку. Всерьёз. Была уже половина десятого вечера. Мы помчались в клинику, оставили ждать связи Аню и родителей Юли. Я попросил сказать, что мы с Машей пошли гулять с собакой. Юля звонит, Аня ей это говорит и она, ни секунды не сомневаясь, спрашивает: «Что случилось?»
Вот это, конечно, поразительно было…
Может быть это очень личное, но вы с Юлей обсуждали, что это могло стать билетом в один конец?
- Обсуждали. Всерьез какие-то вещи не проговаривали. Ну, какие-то основные моменты, да.
Мы были в центре управления под Москвой, когда они приземлялись. Это было очень раннее утро. Всё показывают. Аппарат входит в плотные слои атмосферы, начинает гореть, он весь в огне, это длится минут 10-15. Страшно. Нас предупреждали ещё, что за секунду или две до посадки - взрыв, и тогда вот эта мягкость приземления. А такое впечатление, когда ты смотришь на экран, что он уже сел, и потом только взрыв произошел, то есть жёсткая посадка. Всё это такое напряжение, конечно, сильное.
Полную версию интервью смотрите на канале «Persona grata» в группе Нестеренко центра в социальной сети «Одноклассники».